(no subject)
Feb. 6th, 2008 11:02 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
cotyaМ.Ниеми, “Популярная музыка из Виттулы”
Я не раз упоминал эту книгу, как пример невнимательности русского потребителя к новинкам. Книга прелестная. Но пять лет назад ее издал “Текст” тиражом 5 000, и с тех пор никому она на Руси не нужна – ни читателям, ни издателям, ни, тем более, нашим героическим пиратам. Кончилось тем, что ее выложил на Самиздат… переводчик. Она там болтается с тремя комментариями от двух читателей. Один комментарий – застенчивый смайлик.
Суммарный мировой тираж книги больше миллиона.
Я не раз упоминал эту книгу, как пример невнимательности русского потребителя к новинкам. Книга прелестная. Но пять лет назад ее издал “Текст” тиражом 5 000, и с тех пор никому она на Руси не нужна – ни читателям, ни издателям, ни, тем более, нашим героическим пиратам. Кончилось тем, что ее выложил на Самиздат… переводчик. Она там болтается с тремя комментариями от двух читателей. Один комментарий – застенчивый смайлик.
Суммарный мировой тираж книги больше миллиона.
Я несмело подозреваю, что у отдельных русских “Популярная музыка из Виттулы” может вызывать бессознательное отторжение. Внешне типичная “наивная проза”, трогательно простодушная и внимательная к деталям, а на самом деле далеко не простая, она подробно и неспешно повествует о житье-бытье шведской глубинки шестидесятых. Собственно, это рассказ о детстве и юности самого Микаэля Ниеми. В чем и проблема.
Просто тогдашний шведский Мухосранск по уровню бытовой культуры и вообще “цывилизованности” подозрительно смахивает на русский Мухосранск сегодня. И обстоятельства схожи. И люди вроде бы те же. А вот что-то не так.
Полушведы-полуфинны, населяющие окраинный Турнедален, смешно и великодержавно гордятся своим алкоголизмом и пофигизмом. Склонны к разрушительным чудачествам и тихому повседневному геройству. Они творческие натуры, причем “творчество” у них всегда чисто прикладное. В критической ситуации заправить снегоход смесью из валерьянки с самогоном – и доехать до тепла. Набрать тридцать кило морошки в импровизированную емкость из завязанных штанов. Протащить через финскую границу контрабанду в гробу с умершим братом (все равно уже умер).
Они крепко вкалывают, при случае подворовывают, горазды дать в рыло и презирают все “бабское”. В целом жизнь у них заметно комфортнее нашей, но тоже не сахар. Страна вроде бы на подъеме, границы прозрачны, декларирована полная вертикальная мобильность, только вырваться из Мухосранска отнюдь не просто, а сам Мухосранск полное болото, едва-едва отучившееся драться “раён на раён”. Чтобы приподняться над прожиточным минимумом, надо здорово напрячься. Власти делают вид, что всей душой за народ, а на самом деле в гробу его видали. Ничего не напоминает?
Есть, правда, одно маленькое отличие. Ихние вечно бухие деревенские чудики жизнерадостны и работящи. Они, конечно, грустят, когда вконец напьются – “ой, мороз, мороз”, и так далее. Но в них горит тот огонек неистребимости и неодолимости, которым так гордятся… русские. Правда, в нынешних русских он разгорается на истерике, а в тогдашних мужиках из Турнедалена он просто есть. А все остальное очень похоже. Если бы маленькое отличие не резало глаза. Русские - выживают, шведофинны – живут.
Просто тогдашний шведский Мухосранск по уровню бытовой культуры и вообще “цывилизованности” подозрительно смахивает на русский Мухосранск сегодня. И обстоятельства схожи. И люди вроде бы те же. А вот что-то не так.
Полушведы-полуфинны, населяющие окраинный Турнедален, смешно и великодержавно гордятся своим алкоголизмом и пофигизмом. Склонны к разрушительным чудачествам и тихому повседневному геройству. Они творческие натуры, причем “творчество” у них всегда чисто прикладное. В критической ситуации заправить снегоход смесью из валерьянки с самогоном – и доехать до тепла. Набрать тридцать кило морошки в импровизированную емкость из завязанных штанов. Протащить через финскую границу контрабанду в гробу с умершим братом (все равно уже умер).
Они крепко вкалывают, при случае подворовывают, горазды дать в рыло и презирают все “бабское”. В целом жизнь у них заметно комфортнее нашей, но тоже не сахар. Страна вроде бы на подъеме, границы прозрачны, декларирована полная вертикальная мобильность, только вырваться из Мухосранска отнюдь не просто, а сам Мухосранск полное болото, едва-едва отучившееся драться “раён на раён”. Чтобы приподняться над прожиточным минимумом, надо здорово напрячься. Власти делают вид, что всей душой за народ, а на самом деле в гробу его видали. Ничего не напоминает?
Есть, правда, одно маленькое отличие. Ихние вечно бухие деревенские чудики жизнерадостны и работящи. Они, конечно, грустят, когда вконец напьются – “ой, мороз, мороз”, и так далее. Но в них горит тот огонек неистребимости и неодолимости, которым так гордятся… русские. Правда, в нынешних русских он разгорается на истерике, а в тогдашних мужиках из Турнедалена он просто есть. А все остальное очень похоже. Если бы маленькое отличие не резало глаза. Русские - выживают, шведофинны – живут.
